Текст несостоявшегося выступления на конференции «Справедливость в современном обществе: религия, философия и наука» (Сыктывкар, апрель 2013).
ВЫСШАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ
«Какая несправедливость!» – возмущаемся мы, видя безнаказанность зла. Бессильные восстановить справедливость по своему разумению, мы взываем к правосудию. Но даже если и правосудие вершит справедливость в соответствии с законом – это далеко не всегда нас устраивает: нам кажется, что мера справедливого возмездия для преступника была совершенно недостаточна, «надо было закатать по полной»… Мы говорим о справедливости, но на самом деле чаще хотим лишь отмщения за причиненное нам зло – а саму справедливость видим так, чтобы нам стало хорошо, пусть даже и за счет других.
Наконец, пройдя путями земной не-справедливости, мы часто обращаем свой взор к Небу. Если Бог – Судия праведный и строгий (как об этом говорит псалмопевец Давид), если Он творит суд богатым и справедливость бедным, то почему Он не наказывает злодеев и не воздает за их несправедливые поступки, отчего несправедливость зачастую становится основой отношений в обществе?
«В чём же справедливость Божия? – спрашивает древний подвижник Исаак Сириянин, и отвечает: – В том, что мы грешники, а Христос умер за нас». Если уж по справедливости, то мы, каждый из нас за нарушение всех подряд заповедей заслуживает ада. Так что спаси, Господи, нас от справедливости!
В Библии есть притча о немилосердном рабе, которую Христос поведал своим ученикам. Подданный задолжал царю 10 тысяч талантов и стал простить у него о прощении долга.
Вдумаемся – справедлива ли сама эта просьба? Для начала просто посчитаем. Один талант это 12 000 динариев. Стало быть долг – 120 млн. динариев. Месячный заработок раба в то время составлял около 30 динариев. То есть расплатиться с царем он смог бы только за 328 тысяч лет. То есть никогда. Понимал ли это подданный, когда, кланяясь, просил царя: «Потерпи, я всё тебе заплачу!» Конечно, понимал. То есть вдобавок еще и сознательно лгал. И все же царь не стал наказывать его ни за лживость, ни за долг, но «отпустил его и долг простил ему». А ведь по справедливости, то есть и по закону, и по «понятиям» того времени должник должен был лишиться и жены, и детей, и имущества, и сам быть продан вместе с ними в уплату долга. Но восторжествовала милость.
Можно не сомневаться, что сей подданный царя вышел из его чертогов с чувством исполненной справедливости. Разумеется, у него была тысяча оправданий, почему он не мог отдать долг; к тому же семья, дети не кормлены, а царь и без того богат. Да еще это… любимая отговорка нынешних коммерсантов: я бы рад тебе заплатить, да мне самому не отдают долги!..
«Раб же тот, выйдя, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен! Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и все отдам тебе. Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга. Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему все бывшее. Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя? И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга».
«Так и Отец Мой Небесный поступит с вами», – заключает свою притчу Иисус Христос.
Что мы видим? Бог вовсе не отменяет справедливость в обывательском нашем смысле слова – как необходимость расплачиваться по долгам. Просто Он говорит: милость превыше закона. Сначала прояви милость – и только если она не исправит сердце грешника – только тогда пусть вступает в силу закон. Помним мы и другую притчу Христову – о блудном сыне. Промотавший свою часть богатства сын был с радостью принят отцом – и то, как возмутился при этом брат, показывает, насколько справедливость недовольна такой «несправедливостью» – тем, что любовь и милость получают у Отца предпочтение и тем самым вносится хаос в порядок человеческих дел.
О чем всё это говорит? О том, что в Божественном мире правит не справедливость и правда в ее человеческом измерении, а любовь. И слова Сальери из «Маленьких трагедий» Пушкина в этом свете приобретают новый смысл: «Все говорят: нет правды на земле. Но правды нет – и выше». Той правды и справедливости, о которой толкует посредственность – там, Выше, ее, действительно, нет.