Этот текст написан мною в качестве колонки главного редактора газеты “Вера”-“Эском” в ответ на просьбы читателей ответить, что же произошло в Республике Коми, где было арестовано практически всё её руководство. Разумеется, меня интересовали не схемы увода казенных денег и не юридические последствия этого. Важнее понять глубинный, духовный смысл произошедшего, по-моему. Именно поэтому речь в значительной степени – о нас самих.
В понедельник, 21 сентября, идя по делам, я невольно прислушивался. Ухо улавливало: «Расстрелять бы парочку, как в Китае…» «Да это Москва организовала «наезд», чтоб деньги из республики качать!»… Сыктывкар гудел как растревоженный улей, обсуждая арест руководства республики вместе с её Главой Вячеславом Гайзером. Событие беспрецедентное: вся власть объявлена «организованным преступным сообществом», расхитившим больше миллиарда рублей.
Многие годы наша газета существует здесь, в республике, как бы параллельно власти: в политике не участвуем, ни духовное, ни светское руководство не рекламируем – а коль так, то и нас они практически не замечают. Сколько лет уже республику возглавляет Гайзер, а я его только по телевизору да на массовых мероприятиях и видел.
Собственно, был единственный эпизод, когда летом 2009 года я решил обратиться за помощью напрямую к Главе республики – как-никак являемся мы автономным учреждением, не отпуская нас в «свободное плавание», стало быть, власти ответственны за то, чтоб мы не умерли с голоду. А редакция оказалась тогда совсем без средств к существованию. К Главе я не попал, но удалось – к его заместителю Алексею Чернову, которого уже тогда многие называли «серым кардиналом». Я составил целый план своего сообщения, но без конца трезвонил телефон. Я замолкал, а когда в очередной раз начал, Алексей Леонидович посмотрел на часы и прервал меня: «Денег нет! Мне что, для вас деньги отобрать у больницы или у инвалидов?» Это сейчас я знаю, что ответить, а тогда был подавлен и смешался. Тут мне в голову пришла идея: «Правительство же от СЛПК даром получает бумагу на разные проекты. Может быть, вы с нами поделитесь?» Подумав, замглавы согласился и даже дал поручение. Прошёл месяц, другой. Сначала в кабинетах мне говорили, мол, вот-вот, на днях. А потом выяснилось, что бумагу уже куда-то «оприходовали». Один чиновник пошутил: «Какая бумага? Всё уже до тебя давно украдено». Больше к руководству республики я не обращался. А помогли нам тогда выжить ваши, дорогие читатели, переводы.
И вот теперь я пытаюсь разобраться в своих чувствах: что, «справедливость восторжествовала»? Нет, не испытываю я торжества по этому поводу. То, с каким присвистом центральные телеканалы раскручивали «коллекцию золотых часов», вообще наводит на грустные мысли о роли журналиста в наше время.
Про «китайский опыт» мне говорить даже как-то не хочется, да и не верю я, что земляки у меня такие кровожадные. Одно дело – провозгласить анафему коррупционерам, а вот спроси, готов ли человек подписаться за смертный приговор, – и мало кто согласится. Но на днях вышла у меня дискуссия с земляком, возмущавшимся: «Опозорили республику на весь мир, но почему именно нас, разве у других лучше?» Такая патриотическая точка зрения. Я согласился, что, скорее всего, у нас не хуже. Вспомнил рассказы мамы, когда она, адвокат, после многих лет работы на Севере переехала на Кубань. Её поразила коррупция в правоохранительных органах, где все должности покупались, от наказания можно было откупиться, а адвокаты выступали просто как передатчики взяток судьям. Такого у нас на Севере всё-таки не было. Но, поездив в гости к родителям, я понял, что люди-то на Юге хорошие, да вот нравы – не очень. Помнится, меня покоробило, что в храме перед исповедью традиционно кладут купюру на тарелку. Здесь так принято, что за всё надо платить, равно «церковная услуга» ли это, «судебная» или ещё какая. Надо сказать, мама так и не смогла приспособиться к таким нравам и в результате стала специализироваться на юридических услугах пенсионерам да вела бесплатные дела… Денег не заработала, зато душа в порядке.
Так вот, я ответил своему собеседнику, что лично я считаю большой удачей, что подобная «зачистка» произошла именно в Коми: значит, Бог руками правоохранителей надеется тут что-то изменить. Значит, это возможно. Не только прекратить казнокрадство, но, быть может, достучаться до совести, напомнить людям о каких-то важных Своих заповедях.
Есть тут что-то от фарисейской гордости – «я не такой плохой», от желания «справедливости» не по гамбургскому счёту, а жидковатой – относительной. Легко меряться праведностью с убийцей, а вот сравнить себя со святыми – на это решимость нужна. Я к тому, что за грехи руководителей, что там ни говори, мы тоже ответственность несём, хотя бы потому, что голосовали за них. Мы в каком-то смысле содействовали тому, что они стали воспринимать казнокрадство как норму.
В то, что хищения в республике достигли огромных масштабов (об этом я читал в оппозиционной прессе), честно говоря, не верилось. Как-то не умещалось в сознании: вроде жили власти не по-хамски, скромно, физических расправ с оппонентами не было… Знаю, что, хотя Глава и устранился от контактов с епархией, был у него доверенный священник, с которым он по разным духовным вопросам советовался. Зампредседателя правительства Константин Ромаданов, ещё один фигурант дела, человек очень богатый, помогал в строительстве храмов. Значит, нельзя полагаться на впечатление о человеке и не в объёмах его благотворительности дело. Я хорошо знаком с Павлом Марущаком, поскольку он курировал СМИ в республике. Человек умный, ироничный (как-то он сказал мне: «Думаешь, столько лет проработать чиновником – крыша не поедет?»), он много работал, часто без выходных. Помнится, как-то я сказал ему: разве можно вот так управлять выборами, СМИ, общественными процессами – «в ручном режиме»? «В нашей стране только так и можно», – ответил он. И я внутренне согласился: да, выборами местные власти манипулируют, но ведь высокие цифры поддержки правящей партии нужны не им, а Москве. Оттуда требуют на местах «стабильности» – вместо спокойствия. Покой даёт Бог, а стабилизацию устраивают люди, закрывая глаза на проблемы. Таковы правила этой дьявольской игры, убивающей душу… Я подумал тогда: как же тяжело теперь это оставить! Система без выхода, как у спутников: однажды выходишь на орбиту, а потом даже уже мёртвый, а продолжаешь летать.
Что же случилось, почему враз обвалилась вся выстроенная конструкция? Помнится, летом 2001 года от тогдашнего Главы республики Юрия Спиридонова я услышал, как он назвал своё окружение «червяками» – прозвучало это очень зло и искренне. А через полгода он проиграл выборы. И я сразу подумал: «черви» его съели. Только не те, что вокруг, а те, что в душу вползли. Прекрасный человек, которого я по сей день искренне уважаю, всю жизнь работавший на людей, он надорвался на их неблагодарности, по-видимому, разочаровался в человеке как таковом, перестал любить ближнего, видеть в нём образ Божий. И Господь его отодвинул от власти…
Этот случай я вспомнил, когда на днях услышал (от Анатолия Каракчиева) слова, принадлежавшие Алексею Чернову. Тот, говоря о выборах, посмеялся: «Если нужно, я проведу в республиканский парламент даже лошадь». И для меня тут всё сразу встало на свои места. Я вспомнил, как плохо кончил император Калигула, сделавший своего жеребца Инцитата сенатором. Когда его убивали заговорщики, он кричал: «Я ещё жив!» На самом деле он был уже давно мёртв. А мёртвые не могут править живыми.