Русь Печорская — места, где душа врачуется Севером

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10

ТИХАЯ ПРИСТАНЬ

Отец умер в апреле 1980 года, через месяц после 50-летнего юбилея, не успев увидеть три книги избранных произведений: в Москве в издательстве «Детская литература» вышли рассказы «Сторона озёр лебединых», повести — в книге «Федькины угодья» в издательстве «Современник», стихотворения — в Коми книжном издательстве в сборнике «Стреха».

…Я вернулся в общежитие поздно. Ребята из комнаты сразу же вышли. На столе лежала телеграмма: «Умер отец, приезжай». Первое чувство: неправильно, этого не должно быть! Мы должны встретиться летом на каникулах, посидеть с удочками на берегу Печоры, поговорить о главном. Я после армии не смог приехать домой, так как восстанавливался в техникуме, оставил встречу с отцом на следующий год и… вот эта неправильная телеграмма. Через несколько минут вошли ребята. Помню однокурс- ника-замбийца Джеймса Мванзу со шляпой в руках, в шляпе — деньги, собранные по общежитию. Помню такси, выезд в Ростовский аэропорт. Все рейсы на Москву уже улетели. И на следующий день билетов не было, а телеграмма оказалась незаверенной и не была основанием для продажи билета, зарезервированного по брони. Какая-то безнадёга в душе. И вдруг объявление: пассажирам чартерного рейса «Грозный — Йошкар-Ола — Сыктывкар — Нарьян-Мар» пройти на посадку. Это было почти чудо. Я подошёл к бригадиру вахтовиков, летящих на Север, и, как только он узнал причину, тут же внёс мою фамилию и паспортные данные в список пассажиров. Летевшие на вахту были теми людьми, о которых писал отец. Нет, они не знали о нём и книг его не читали — они просто поступили так, как должны были поступить по не писаным законам совести.

Его хоронили 4 апреля, в канун Вербного воскресенья. Надо было спешить, так как в староверческом селе многие блюдут строгий пост. День был морозный, около минус тридцати. Землю на погосте приходилось рубить топорами. Мне запомнилось необычное метеоявление — четыре солнечных круга в радужной оболочке. Но ещё неожиданней и необычней была резкая оттепель на следующий день. И моментально распушившаяся верба. Старушки крестились, говорили, мол, добрый знак.

От представителей власти был только руководитель района, который его хорошо знал. Позднее Виктор Кушманов рассказывал, что в обкоме КПСС после трёхчасовых дебатов решили не оказывать внимания «безработному» литератору, чей образ жизни не всегда соответствовал советским канонам, оставив проблему похорон семье и общественности — Союзу писателей РК. Зато на поминках было много односельчан. Даже истовые старообрядцы, старики, которым к тому времени было далеко за 60, несмотря на пост, пришли помянуть первого поэта-устьцилёма. Провожали писателя жители не только родного села Коровий Ручей, приехали земляки из разных деревень Усть-Цильмы, протянувшейся вдоль Печоры более чем на десять километров. И это было той формой немногословного уважения, которое выказали земляки своему первому писателю. А на следующий день все районные газеты республики дали не только некрологи, но подборки стихов, фото, краткие комментарии и воспоминания. Так корреспонденты районок помянули коллегу, не обращая внимания на «показательное» молчание обкома.

Василий Журавлёв-Печорский прожил только 50 лет. За эти полвека он рассказал России о Печорском крае, где лето коротко, зима длительна, люди суровы, но честны и никогда не смотрят в сторону при разговоре. О крае, где по весне «трясогузка хвостом ломает лёд», а по осени «гуси на хвосте зиму тащат», где до сих пор водят Красную горку — обрядовый праздник времён Ивана Грозного. О крае, известном как Русь Печорская, куда обязательно возвращаются все, рождённые на Средней Печоре, чтобы поклониться родному порогу, причаститься к хлебу земному и уврачевать душу энергиями доброты Русского Севера. Именно поэтому книги его современны и своевременны и не имеют для читателя срока давности.

Сергей ЖУРАВЛЁВ,
член Союза писателей России,
сын В. Журавлёва-Печорского

Повесть В. Журавлева-Печорского “Федькины угодья” опубликована на странице ЧИТАЛЬНЯ.